СИНЯЯ ПУГОВИЦА

— Костя! Сережа! Несите скорей тараканьей настойки. Мне приснился удручающий сон! — закричало привидение однажды утром.
Костя и Сережа были скелетами и служили у привидения секретарями. Хорошие были скелеты: крепкие, злые и зубастые. Только ужасно глупые, потому что в головах у них вместо мозгов жили какие-то мухи.
— Мне снился сон, будто я — шелковый носовой платочек, и певунья-красавица уронила меня на пол, — сказало испуганное привидение, отхлебнуло тараканьей настойки и немного успокоилось.
— Гы-гы-гы — платочек, — засмеялся остроумный скелет Сережа и скрипнул челюстью.
— Ш-ш-ш, — зашипел на него осторожный скелет Костя и топнул ногой.
— Идите вы, — сказало досадное привидение, — лучше на кухню и приготовьте особенный завтрак. Сегодня очень решительный день.
Привидение обитало в маленьком трехэтажном доме, сквозь который пророс толстый столетний дуб. Внутри дуба был лифт, ведущий в подземное царство. А вокруг дома рос сухой скрюченный сад. И сторожил сад огромный сторожевой паук Боб.
— Н-ну, и как мы повеселимся сегодня? — сказало сытое привидение после особенного завтрака.
Скелеты стояли по стойке смирно и хлопали пустыми глазами.
— Эх, вы, — сказало разочарованное привидение. Позавчера, например, мы ловили всех, кто говорит запрещенное слово «пылесос». Вчера мы истребили всех, у кого нос длиннее трех сантиметров. А сегодня что?
Скелет Сережа только скрипнул челюстью, а скелет Костя притопнул ногой.
— Неужели не ясно? — разозлилось злое привидение, — сегодня мы займемся теми, у кого есть синяя пуговица!
— Ура! — закричали радостные скелеты. — Синяя пуговица! Так точно, синяя пуговица! Мы им покажем — синяя пуговица! — затанцевали веселые скелеты, гремя костями.
— Идите прочь, — вздохнуло грустное привидение. Очень одиноко ему было жить с такими дураками.
Скелеты обиделись и ушли, а одинокое привидение зачерпнуло немного своих любимых духов (у него их была целая бочка), понюхало и сказало:
— Ах, какой аромат!

* * *

А маленький хороший мальчик Саша как раз собирался пойти погулять. Бац — а пуговицы на рубашечке-то и нету.
— Мама, мама, — пришей-ка мне пуговицу, — закричал хороший Саша.
— Пришью, — сказала добрая мама и пришила ему к рубашечке большую синюю пуговицу.
— А почему синяя? — захныкал разборчивый Саша.
— А потому что, — сказала безапелляционная мама.
— И мне, и мне синюю пуговицу, — прибежала хорошая девочка Маша.
Но у нее платьице было на молнии, и поэтому синюю пуговицу пришили ее плюшевому медведю вместо глаза, который он давно потерял. Маша схватила медведя и запела песенку:

      Родились у кошечки
      Серые котятки.
      Серые, серые, серые котятки.

— И где это ты взяла эту глупую песенку? — рассердилась нервная мама и закрыла Маше рот.
— Ы-ы-ы, — замычала обиженная Маша.
— Только не ходи, пожалуйста, в дом с привидением, — сказала строгая мама мальчику Саше.
— Ни в коем случае, — сказал послушный Саша и прямехонько туда побежал.

* * *

Привидение сидело на троне перебирало свою коллекцию пилочек для отпиливания пальцев. Вдруг во дворе раздался хрип, шум и возня (это сторожевой паук Боб хрипел, шумел и возился).
— К нам гости, — сказал скелет Костя и скрипнул челюстью.
— Пусть войдут, — сказало привидение и отложило свою любимую пилочку для отпиливания пальцев.
С ужасным скрипом отворилась первая, деревянная, дверь и в комнату храбро вошел съежившийся мальчик Саша. Скелеты взяли на караул.
— Га-га-га, — сказало веселое привидение, — тоже мне, гости. — Вольно, скомандовало привидение скелетам.
— Ух, ты, — сказал удивленный Саша. — Я — Саша. А вы настоящее привидение?
— Нет, игрушечное, — сказало шутливое привидение.
— А скелеты, небось, пластиковые, — сказал очень умный Саша.
Пластиковые, пластиковые. Ты мне вот что лучше скажи, — спросило сощуренное привидение — Ты, наверное, очень любопытный мальчик, а?
— А то. И смелый, — сказал честный Саша. — А то бы я сюда не пришел.
— А хочешь узнать, что бывает с теми, у кого на рубашечке пришита синяя пуговица? — спросило зловещее привидение.
— Хочу, — ответил действительно любопытный Саша.
И тут привидение щелкнуло пальцами, и скелеты Костя и Сережа схватили Сашу, просверлили ему в голове четыре дырочки и пришили туда синюю пуговицу от его рубашечки. Саша и ойкнуть не успел, а скелеты подвесили его к потолку, сказали «ух» и загремели костями. Уж очень они обиделись, что их обозвали пластиковыми.
— Ну теперь понятно тебе, Саша, что делают с теми, у кого есть синяя пуговица? — сказало ехидное привидение. Но Саша висел под потолком и молчал.
— Молчишь, — сказало усталое привидение. — И мне вот что-то нездоровится. Вы-то чего уставились, — закричало нездоровое привидение на скелетов. — Принесите мне тараканьей настойки! Или вы забыли, что сегодня внушительный день?
Скелеты побежали за тараканьей настойкой, а расчувствовавшееся привидение окунулось с головой в бочку любимых духов, сказало — Ах, какой аромат! — и следующий час провело в раздумьях и размышлениях.

* * *

Но вот настал вечер, и во дворе раздался лязг, шип и вой. (Это лязгал, шипел и выл сторожевой паук Боб)
— А к нам опять гости, — сказал скелет Костя и топнул ногой.
— А? — встрепенулось сонное привидение. — Надоели мне эти гости. Скажите, что меня нет дома. Только не забудьте про синюю пуговицу! — прошипело спрятавшееся за бочку с духами привидение.
С ужасным скрипом открылась вторая, чугунная, дверь. В комнату заглянула девочка Маша и ее любимый плюшевый медведь.
— Можно? — спросила нерешительная Маша.
— Можно, — сказали гостеприимные скелеты.
— Здрасте, я — Маша, — сказала Маша. — А где же привидение?
— А его нет дома, — ответили честные скелеты и заслонили бочку, за которой пряталось привидение.
— А … — сказала рассеянная Маша и все смотрела куда-то в разные стороны. — А я к вам, собственно, по делу. Вы не видели случайно моего братика Сашу?
— А, такого, с синей пуговицей на лбу, — сказал злорадный скелет Костя и скрипнул челюстью.
— Очень такой любопытный и смелый юноша, — добавил наблюдательный скелет Сережа и топнул ногой.
— Да, да, да, — сказала утвердительная Маша.
— Нет, не видели, — ответили поскучневшие скелеты.
— А… ну тогда я пойду, — сказала поскучневшая тоже Маша и направилась к дверям.
— Ну, пока, — сказали было скелеты, — но тут из-за бочки грозно заурчало возмущенное привидение, и скелеты вспомнили про синюю пуговицу.
— Стой, постой, хорошая девочка Маша, — сказал многообещающий скелет Сережа и скрипнул челюстью.
— А нет ли у тебя, Маша, где-нибудь синей пуговицы? — сказал еще более многообещающий скелет Костя и топнул ногой.
— Не-а , — сказала как вкопанная Маша.
А скелеты вертели Машу и так, и сяк, и даже немножечко нюхали ее.
— А хотите, я вам песенку спою, — сказала смущенная таким вниманием Маша и запела дрожащим голосом:

      Родились у кошечки
      Серые котятки.
      Серые, серые, серые котятки

— Фу, прекрати, — сказал немузыкальный скелет Сережа.
— Заткнись сейчас же, — сказал грубый скелет Костя.
— Я знаю. Синяя пуговица у нее внутри, — вдруг сказал догадливый скелет Костя.
— Внутри, — эхом отозвался скелет Сережа.
— Да нет у меня никакой синей пуговицы! — закричала обиженная Маша.
— А вот мы сейчас проверим! — закричала азартные скелеты, схватили Машу и разорвали ее на две разные части.
Но никакой синей пуговицы там, конечно, не было: только две катушки ниток, старая кисточка и еще какая-то шелуха.
— Нет, — сказал растерянный скелет Сережа.
— Нет, — сказал виноватый скелет Костя.
— Идиоты! — выпорхнуло из-за бочки с духами ужасное привидение (даже скелеты испугались). — Вот же она! — и самодовольное привидение показало им плюшевого медведя, у которого вместо глаза была синяя пуговица.
— И! И! И! — закричали восхищенные скелеты и с аппетитом защелкали на медведя зубами.
— Ну, нет. Не заслужили, — сказало поучительное привидение. — Пусть лучше им полакомится Боб! — И привидение швырнуло медведя в окошко. Раздался страшный вопль, храп и чавканье. Это сторожевой паук Боб лакомился медведем с синей пуговицей вместо глаза, который он давно потерял.

* * *

Тем временем мама ждала Сашу и Машу. Настала темная ночь. Мама беспокоилась и решила послать на поиски целого милиционера. Милиционера звали Володя, он был молодой и отчаянный парень.
— Володя! Верните мне Сашу и Машу. Они пошли в дом с привидением и, естественно, не вернулись, — сказала тревожная мама. — Сегодня какой-то совершенно оглушительный день.
— Хорошо, — сказал безотказный Володя и немного замялся.
— А я вам, — догадалась мама, — за это, — мама пошарила в карманах, — дам вот эту синюю пуговицу!
— Какая чудесная пуговица! — воскликнул бескорыстный Володя и помчался в дом с привидением, насвистывая марш.

* * *

Привидение сидело на троне и хлебало свою тараканью настойку. Из пилочек для отпиливания пальцев привидение выложило на полу слово «ОЙ» и было очень довольно.
Вдруг во дворе раздался свист, хохот и лай (это свистел, хохотал и лаял сторожевой паук Боб).
С ужасным скрипом разбилась третья, главная, стеклянная, дверь. На пороге стоял милиционер Володя и сиротливо озирался по сторонам.
— Есть здесь кто-нибудь? — спросил Володя.
— Дети! Ау! — немножечко тише уже произнес Володя.
— Эй! — прошептал Володя совсем уже еле слышно.
— Гу-га-гу-га-га, — вдруг завопило пронзительное привидение.
— Ой! — прочел на полу грамотный Володя. — А вы меня напугали. Это вы — привидение?
— Нет, что вы, — ответило уклончивое привидение. — Я его заместитель.
— А я — Володя. Милиционер. Лейтенант, — сказал тщеславный Володя. Расследую дело о пропавших детях Саше и Маше. Вы их, кстати, не видели?
— Никогда! — хихикнуло циничное привидение. — А вы садитесь. Будьте как дома. Выпейте вот, — и коварное привидение протянуло Володе бутыль тараканьей настойки.
— Спасибо, не откажусь, — сказал вежливый Володя и глотнул.
Что тут с ним стало!
Голова у Володи стала квадратная, ноги резиновые, а одно ухо даже оторвалось и стало летать по комнате, как бабочка.
— Вино отравлено, — заметил изменившийся Володя. — А вы… вы… вы и есть привидение!!!
И Володя достал из кармана пистолет, зарядил в него синюю пуговицу и выстрелил в привидение.
— Ах, какой аромат, — прошептало умирающее привидение и превратилось в белый шелковый носовой платочек.
— Ух, какой платочек, — сказал неравнодушный к хорошим вещам Володя. Но тут началось сильное землетрясение. Стены дрожали, как белье на ветру, и мальчик Саша раскачивался под потолком, как люстра. В комнату вбежали перепуганные скелеты Костя и Сережа и увидели милиционера Володю.
— Это еще кто? — завопили возмущенные скелеты.
— Караул! Два скелета! — вскрикнул обескураженный Володя. И скелеты схватили и запихали красивого Володю в бочку с духами. Утонул Володя. А расплескавшиеся духи так действительно приятно пахли, что из щелей в треснувших стенах стали пробиваться цветы. И мухи, которые жили в головах у скелетов, вылетели наружу и жужжали по комнате что есть силы.
— Плохо дело, — сказал напоследок скелет Сережа и скрипнул челюстью.
— Нужно сматываться, — сказал очень своевременно скелет Костя и топнул ногой.
И вороватые скелеты быстренько собрали с пола ценную коллекцию пилочек для отпиливания пальцев, бросились к толстому столетнему дубу, который пророс сквозь их дом, вызвали лифт и умчались в отпуск к родным в подземное царство.
А огромная, как летающая тарелка, синяя пуговица, висящая над городом, вдруг сорвалась со своей паутинки и упала прямо на дом с привидением, совершенно разрушила его и лежала теперь среди сухого скрюченного сада, блестела и привлекала туристов. В кустах раздался шорох, и на синюю пуговицу вскарабкалась девочка Маша. Точнее, верхняя ее часть. Ходить она, конечно, не ходила, зато летала как бы на воздушной подушке. Маша остановилась посреди синей пуговицы и выглядела красиво, как на сцене.
— А я все-таки спою вам песенку, — сказала целеустремленная Маша и робко огляделась по сторонам. Никто ей не ответил, и Маша (то есть верхняя ее половина) кашлянула, высморкалась в белый шелковый носовой платочек и запела:

      Родились у кошечки
      Серые котятки.
      Серые, серые, серые котятки.
      Целый день мурлыкают и играют в прятки,
      Ыкают, мурлыкают и играют в прятки.

      Спрятались от кошечки,
      Спрятались котятки.
      Спрятались, спрятались серые котятки.
      Ищет, ищет кошечка,
      Где же вы ребятки?
      Где же вы, где же вы, милые котятки?

      — Мы теперь цветочики
      И растем на грядке,
      Точики, цветочики и растем на грядке.
      Мы теперь цветочики,
      А больше не котятки.

октябрь 1996