|
ОZЕПЕНЁННОЕ
<...> оцепенел пейзаж попятился во мглу я тайну чую будто тошноту вопрос во рту немом глоток во рту. ну, говори. я жду. как в плащ в меня моё никто одето как в сон в природу ничего одето и мир на пустоту набросили платок и так красиво это. глупо это. <...> мы беженцы в неоновом саду а что за праздник то не наше дело подайтехристарадио молчит о чем не знаю да и некого просить я здесь никто среди счастливых тел мне некем быть тебе выходит тоже но ты не видишь. кажется живёшь а то сквозняк надул тебя как штору. нет, не смешно. а там, глядишь, поймёшь. но не сегодня. молчу. ok, скажу, но не сейчас под нами чёрная вода без дна а ты не видишь (когда кладут асфальт, смола такая) а нужно только на спину упасть и плыть и плыть распятыми на льдинах и вверх смотреть и в тёмное стучать и друг от друга лиц не отрывать ты знаешь но не ценишь. ха. не отвечай. ты лучше. ты как хочешь, я пойду я голый. я в себе разочарован. (я тот сквозняк и есть, хоть это и нескромно) ты так. ты ничего не замечаешь а я тебя искал и не нашёл. <...> в твоих руках оцепенеть застыть залить смолой часы чтоб замолчали не слышать как у них внутри тихоня всадник скачет и прискачет и нас в янтарь залить как мух в зеленое стекло оформить пузырьками да уж оформлены. а txt теряют формы да и зачем нужны? ну так поразмышлять подвигать пешками на лавочке от скуки из нас получится навроде медальон два дурака в обнимку на вокзале ты хороша, но врёшь, как воду льёшь я глуп, влюблён и в целом неприличен. «посредством этой осени чрез парк со мною объясняется ...»(не знаю, пытался разобрать, но, к счастью, пятна) «вот эти ветки и глаза твои и запах мне говорят...»(о боже) в общем вникнуть лень – поправь мне здесь. смотри, пальто помято. я эпитафия себе без жалости в глазах а без обмана можно но не модно нет уж позвольте жить не значит врать но и не врать не значит что-то знать я жил не честно но вполне правдоподобно <...> прохладный уж возьмет меня кольцо и раздвоённым черным язычком так сладко сердце мне оближет укусит и ужалит: ты смущён стою пытаюсь отвернутся но отражаешься во всём что окружает вот что поражает <...> мы мебель фон мы декорации стихий я шкаф стенной где шелуха от лука ты вешалка повешено пальто в карманах бедность мелочь и разруха ну есть и в чучелах видать какой-то смысл внутри ищу но ничего не завалялось кому-то может плотский идеал а по большому – пионерский лагерь короче ветошь, повод, эпилог нас можно как портьеры отодвинуть – мне кажется тебя ... а ты тут ни при чём переступает идиотский ангел – мне кажется люблю... переступет и меня и вдаль уходит и насвистывает шлягер. <...> хочу открыть тебя как дверь и сквозь пройти куда? вот глупость. никуда. хочу в тебя всмотреться и разглядеть но как бы не в тебе, а там, ну, как же объяснить? и ты взгляни, попробуй, интересно вдруг я не просто так? перед тобой врачом разденусь посильней ну что, видать? темно. да ты уж и не смотришь. <...> я тайну грустную тебе скажу однажды всё фикция но не спеши меня по морде бить меня всерьёз ведь эта вещь терзает и не могу никак стряхнуть забыть и застывают как строительный раствор все чувства. мы так бренны! все эти извивы как хочется и дальше ими шевелить! каким ж наивным, чистым, нужно быть чтоб это тело вот всерьез любить <ЛЖЕУЧОНЫЙ> мне то, что будет, точно не известно но обо многом формулы гласят что от эмоций ставлю ни во что я каменный но я же не железный я жду знамений значит жду а всё уже произошло все кончилось и всё уже известно как вышивка узор на скатерти пятно как строчки длинных метрик расплющенные блинчики бумах но всяк дурак себя лелеет на руках воздушным змеем поднимаясь в снах и в гроб сходя внагляк без документов <...> савёловский вокзал трещит по швам и из него рождется младенец птенец чей клюв как кладенец он протыкает парк как шар и выпускает тайны и испускают дух ат-трак-ционы плАчу – (ведь и буфет – святая ложь) – а потому что выдержит не каждый когда узнает, что в плену веществ материи и внешних представлений таится так сказать какой-то хлам и всё – и я, вокзал, и парк, и плащ как будто намудрили ради смеха и смерть как мент незамедлительно придёт к тому, что сам себя как прах развеет (открыл б глаза да нечего открыть) кто скажет наконец я ничего! я хуй! я атом! я леденец во рту не знаю чьём щербатом. <У ШЛЮЗА> как солнце через мутное стекло через меня растет растенье. гм. ещё раз. я как среди развалин старый шлюз но никогда не сдерживал напора поток спокойный и бесчеловечный свободно льется сквозь меня (ну щас слова «капитель», «лета», «статуи» я ж к этому как будто не причастен!) а вот причастен. и однажды ночью немая хлынула холодная вода а я прохожий будто с берега смотрю и ничего мне не поделать могу смотреть могу и не смотреть но не могу остановить ничем помочь и нечем возразить и противо поставить живу как будто я но я здесь ни причем. стою вот типа дум высоких полн а я тону внизу барахтаюсь кричу а я смотрю помочь ли? не хочу. <...> оно всегда заведомо сильней а я никто зато умею посмеяться оно кошмар другим не может стать ничем а я могу изобразить и так и эдак не страшно. <...> <...> <...> как корка хлеба я, которую жуёт старуха. выходит всё что было был разбег. упал глазами вверх. но не спешу открыть. старуха прорастает сквозь предмет. стальной и несбриваемой щетиной. впивается крючком. подлец. подонок. мразь. что ни скажи. прими любую позу. никто не смотрит. ...значит нечего щадить. мы как забытые фонарики висят. сквозь мглу глаза беспомощно тускнеют. пойдём шататься. можно всё. и всех. пусть будет весело. а хуже – не бывает. наш приговор исполнен. нам конец. мы преданы, как брошенные дети. как гнёзда старые из нас птенец изъят. заранее. а остальное купим. или не купим. какая разница. нанизаны уже. смеёмся вседозволенно и нагло. отчаянно. беззубо. мы. мёртвые. 2000-2004 |